История

«Всякая школа славна не числом,

а славою своих учеников»

Н.И. Пирогов

 

Еще в 1909 году группа инициаторов обратилась в вышестоящие органы с уведомлением о необходимости создания во Владикавказе политехнического института.

С этой инициативой выступали и лучшие представители осетинской интеллигенции: Коста Хетагуров, Елбиздико Бритаев, Гаппо Баев, Савва Кокиев и др.

Только после Октябрьской революции появилась возможность приступить к реализации проекта создания политехнического института. Организатором инициативной группы стал приват-доцент Московского университета Владимир Федорович Раздорский.

В.Ф. Раздорский родился в г. Владикавказе 10 июня 1883 года в семье инспектора-преподавателя Первого Владикавказского реального училища. В 1892 г. он поступил в приготовительный класс реального училища в г. Владикавказе, которое окончил с золотой медалью. Из учебных предметов его внимание привлекали математика, ботаника и новые языки, таким образом, определенный интерес к будущей специальности у Владимира Федоровича появился еще в те годы. В 1900 г. В.Ф. Раздорский поступил в Московское высшее техническое училище. Выбор учебного заведения отчасти определился тем, что именно в этом училище ему была назначена стипендия Кавказского учебного округа. О своих занятиях в студенческие годы он много позже писал: «На первых курсах я с восторгом изучал высшую математику и слушал замечательно отделанные лекции Шапошникова, с восхищением изучал теоретическую и аналитическую механику, учась у крупнейших ученых – Жуковского и Чаплыгина, но в дальнейшем, при изучении специальных дисциплин, почувствовал, что деятельность инженера не по мне: меня влекло познание, а не техническая деятельность, я почувствовал тягу в университет». Нельзя не отметить, что специальные знания, полученные в Московском высшем техническом училище, сыграли большую роль в его дальнейшей научно-исследовательской работе. В 1907 году он окончил полный курс училища по механическому отделению, защитил дипломный проект строительства железнодорожного моста и 19 сентября этого же года был удостоен звания инженера-механика.

В том же 1907 году Владимир Федорович, верный своему влечению к познанию природы, поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, где проходил курс по секции ботаники. Здесь ему довелось учиться у физика Умова, зоолога Мензбира, геолога Павлова, химика Каблукова, ботаника Голенкина и слушать публичные лекции Тимирязева и Мечникова. Будучи студентом, он публикует несколько научно-исследовательских работ.

В 1910 году он по приглашению общества по распространению технических знаний поехал в Италию. Живя в г. Мальчезине, в окрестностях оз. Гарда он проводил ботанические экскурсии для русских учителей. Пребывание в Италии оставило у него яркие впечатления, и много лет спустя он любил вспоминать об этом периоде своей жизни.

27 мая 1911 года В.Ф. Раздорский окончил университет с дипломом первой степени, а 24 октября того же года было принято постановление об оставлении его при университете для подготовки к профессорскому званию по кафедре ботаники. Подготовка к профессорскому званию продолжалась с 1911 по 1916 год. Владимир Федорович безукоризненно владел немецким, французским и английским языками, читал специальную литературу на итальянском языке. Знание языков обеспечило возможность широкого пользования мировой литературой по специальности и послужило основой для приобретения исключительной эрудиции.

Весной 1916 года он сдал магистерские экзамены, получил звание приват-доцента и начал преподавательскую деятельность в Московском университете. Ему было поручено ведение практикума по ботанике со студентами-медиками.

Осенью 1917 года Раздорский возвращается в родной Владикавказ и поступает на работу в среднетехническое железнодорожное училище, где преподает теоретическую механику. Одновременно он активно и много трудится в качестве организатора инициативной группы по устройству высшей школы во Владикавказе. 4 октября 1918 года он назначается на должность проректора и профессора, заведующего кафедрой ботаники в только что организованном Первом советском политехническом институте в г. Владикавказе, несколько позже становится деканом сельскохозяйственного факультета. В сентябре 1922 года Раздорский советом Азербайджанского университета избирается профессором по кафедре морфологии и систематики растений. Свою работу в Баку он совмещал с преподавательской деятельностью во Владикавказе в течение двух лет. 20 августа 1923 года политехнический институт во Владикавказе был преобразован в Горский сельскохозяйственный институт, где Владимир Федорович возглавлял кафедру ботаники вплоть до 12 октября 1944 года, до того же времени он по совместительству возглавлял в педагогическом институте Владикавказа кафедру ботаники, которую сам же и организовал.

27 декабря 1924 года Раздорский был утвержден в ученом звании профессора по кафедре ботаники, а 5 января 1938 года без защиты диссертации ему была присуждена ученая степень доктора биологических наук. С августа 1925  по февраль 1926 года Раздорский находился в заграничной научной командировке в Берлине, так как был действительным членом Германского ботанического общества. Надо отметить, что еще в 1913 году он был избран действительным членом Московского общества испытателей природы. Был также действительным, а с 1950 года почетным членом Всесоюзного ботанического общества, состоял действительным членом Всероссийского общества охраны природы и Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний. В 1936 году был избран действительным членом Американского ботанического общества.

13 октября 1944 года В.Ф. Раздорский переехал в г. Мичуринск Тамбовской области, где работал заведующим кафедрой ботаники плодоовощного института им. И.В. Мичурина. Через шесть лет он вернулся на родину и 7 февраля 1952 года возглавил кафедру ботаники сельскохозяйственного института.

Скончался Владимир Федорович Раздорский 22 ноября 1955 года в возрасте 72 лет и похоронен во дворе Горского государственного аграрного университета.

Долгое время в научных кругах, в различных трудах и статьях говорилось о том, что основателем Первого советского политехнического института в г. Владикавказе был И.Г. Есьман. Историческая справедливость должна быть восстановлена раз и навсегда. Основателем инициативной группы и создателем Первого Владикавказского политехнического института был приват-доцент Московского университета В.Ф. Раздорский. Именно он, будучи уроженцем г. Владикавказа, знал нужды региона и лучше, чем кто-либо другой,видел пути развития Северо-Кавказского края. Как крупный ученый, онпридавал первостепенное значение развитию науки и образования. Понимание значимости высшего учебного заведения в развитии этого региона побудило его принять все меры для открытия вуза в г. Владикавказе. Именно В.Ф. Раздорский  разработал Устав и Положение Первого Владикавказского советского политехнического института. Благодаря его ти­таническому труду была организована эффективная работа сельскохозяйственного факультета. Именно на основе этого факультета политехнический институт был в дальнейшем преобразован в Горский сельскохозяйственный институт.

Светлое имя выдающегося ученого с мировым именем Владимира Федоровича Раздорского – основателя первого в Осетии высшего учебного заведения, золотыми буквами вписано в историю Горского государственного аграрного университета.

Вернемся в те далекие послереволюционные годы, когда инициативная группа, рассмотрев вопрос о структуре будущего высшего учебного заведения и учитывая потребности края в специалистах, пришла к заключению о необходимости учреждения Политехнического института с факультетами: горным, химическим, сельскохозяйственным, экономическим и медицинским. В августе 1918 года она представила мотивированную докладную записку в Народный комиссариат просвещения Терской республики. Докладная записка была подписана инициативной группой в составе следующих лиц: основателя группы приват-доцента Московского университета Раздорского Владимира Федоровича и членов группы: директора политехнического среднего училища и товарища комиссара народного просвещения Повсянко Ивана Тимо­феевича, преподавателей Владикавказской военной гимназии Беляева Михаила Михайловича и Запрягаева Александра Владимировича, лаборанта Тифлисского политехнического института Алфимова, преподавателя Петроградских высших статистических курсов Мазараки Николая Веньяминовича, профессора петроградских институтов: политехнического, электротехнического, гражданских инженеров и комиссара труда и промышленности Есьмана Иосифа Гавриловича, ученого хранителя минералогического и геологического музея Российской Академии наук Гатуева Сергея Алексеевича.

Докладная записка инициативной группы весьма сочувственнобыла встречена комиссаром народного просвещения Яковом Львовичем Маркусом, который взял дело об открытии института в свои руки и немедленно образовал под своим председательством специальную комиссию для обсуждения основных положений проектируемого учебного заведения. Комиссия всесторонне рассмотрела докладную записку инициативной группы и оставила почти без изменения все ее положения. В октябре 1918 года проект открытия высшего технического учебного заведения был внесен Маркусом в Совнарком Терской республики.

Члены Совнаркома, оценивая богатства края, а также социалистическое преобразование хозяйства горцев Северного Кавказа, веками находившегося на низком уровне, весьма одобрительно встретили эту идею.

Наконец Декретом Совета народных комиссаров Терской республики, опубликованным в газете «Народная власть» от 5 октября 1918 года (№126), было утверждено решение об основании Политехнического института.

Благодаря четкой организации подготовительных работ первое высшее сельскохозяйственное учебное заведение Юга России в торжественной обстановке было открыто 8 декабря 1918 года. Народный комиссар просвещения РСФСР А.В. Луначарский в октябре 1918 года прислал приветственную радиограмму в связи с открытием Владикавказского политехнического института. На открытие прибыли руководители Совнаркома Горской Советской Социалистической Республики, представители интеллигенции горских народов. Для того, чтобы понять торжество и счастье трудового народа, приводим стенограмму открытия вуза, опубликованную на страницах газеты «Народная власть» 8 декабря 1918 года:

ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ ПОЛИТЕХНИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА

       В связи с открытием Первого Владикавказского советского политехнического института началась тяжелая работа небольшого молодого коллектива профессорско-преподавательского состава института по формированию материально-технической базы, организации учебного процесса в условиях острейшей нехватки финансовых ресурсов, учебных аудиторий, лабораторного оборудования. Мы сегодня преклоняем свои головы перед теми, кто выстоял в этих тяжелейших условиях и создал наш вуз.

В 1919 году общественность города Владикавказа отметила первую годовщину со дня основания Первого Владикавказского политехнического института. С того времени коллектив ежегодно проводит Актовый день.

Актовый день – это подведение итогов учебно-методической, воспитательной, научно-исследовательской и спортивной работы коллектива и определение задач на сле­дующий год. Актовый день проводится в торжественной обстановке только для коллектива. Традицией стало и торжественное празднование Дня основания вуза общественностью и коллективом через каждые пять лет. Этой традиции остаются вернывсе поколения.

В октябре 1920 года коллектив Первого Владикавказского советского политехнического института поздравил видный государственный деятель Сергей Миронович Киров: «Председателю Совета Первого Владикавказского советского политехнического института. Поздравляю Вас со второй годовщиной основания политехнического института и благодарю за приглашение на торжественное заседание, которым, к сожалению, воспользоваться не имею возможности. С коммунистическим приветом С.М. Киров».

В том же году вуз был переименован и получил официальное название Горский политехнический институт, а в 1921 году общественность Терской области широко отметила трехлетнюю годовщину со дня основания вуза. В газетах того времени печатались материалы об этом. В частности, газета «Горская правда» №109 от 8 декабря 1921 года напечатала статью первого ректора, профессора Есьмана И.Г. «К трехлетней годовщине Политехнического института». Приводим сокращенный вариант этой статьи.

«Необходимость существования на Кавказе специального высшего учебного заведения сознавалась весьма давно, ходатайства об его открытии перед властями со стороны различных учреждений Кавказа относятся к девятнадцатым годам прошлого столетия, причем во всех подобного рода многочисленных ходатайствах неизменно намечались исключительно только два города – Тифлис и Владикавказ, как наиболее удобные центры для рассадника высших знаний.

В 1917 году эти стремления жителей Владикавказа к обладанию собственным высшим учебным заведением завершились открытием Политехнического института в Тифлисе, однако с последовавшим вскоре после этого отделением от России Грузии, это учебное заведение было потеряно для российского Кавказа, и Владикавказ, потеряв многолетнего конкурента, естественным образом остался единственным городом, исторически намеченным как место для российского высшего специального учебного заведения Кавказа.В виде доказательства, что это обстоятельство учитывалось указанным образом местными деятелями, можно привести тот факт, что в начале лета 1918 года после отделения Грузии значительная группа профессоров Тифлисского политехнического института возбуждала перед Владикавказским городским управлением (в то время еще существовавшим при Советской власти) вопрос об осуществлении выраженного группою пожелания о переводе этого института в г. Владикавказ. Указанное положение дел дало толчок к образованию летом 1918 года инициативной группы по устройству во Владикавказе политехнического института.

Будет не лишним повторить главнейшие доводы, говорящие о необходимости существования высшего технического учебного заведения в горной части Кавказа и за удобство открытия его в г. Владикавказе.

Естественные богатства края чрезвычайно обильны и ждут лишь своих исследователей и практических деятелей для их эксплуатации. Специальный характер природных богатств в виде, например, огромных залежей нефти, лесов на горных склонах, горного скотоводства и ряда связанных с ним специальных сельскохозяйственных производств (овцеводство и шерсть, молочное дело и сыроварение и т.п.), водной энергии и ряда ее применений, эксплуатации руд и т.п., говорят в пользу того, что именно высшая школа могла бы дать кадры надлежащих специалистов и создать толчок для развития местной промышленности.

Географическое положение Владикавказа, находящегося в непосредственной близости от гор, на исторической горной дороге, таково, что созданный в нем Политехнический институт мог бы весьма удобно обслуживать кроме Терской области также и Кубанскую, и Дагестанскую области, равно как и Ставропольскую губернию. Разнообразие природы Терской области, вмещающей в себя на небольшом сравнительно пространстве и снежные вершины, и сыпучие пески приморской равнины, позволило бы учебно-вспомогательным учреждениям Политехнического института иметь дело с весьма разнообразными условиями жизни и природы, характерными для Кавказа. Хороший климат самого города, спокойная жизнь его при близости к промышленному району Грозного (100 верст) создали бы прекрасные условия для спокойной работы научных деятелей высшей школы и обеспечили бы приток этих деятелей из центра.

Считаясь с этим обстоятельством, а также с тем фактом, что существующие в России высшие технические учебные заведения созданы в равнинной полосе и преимущественно для эксплуатации богатств этой именно полосы и что, наконец, не имеется еще школы для непосредственного изучения и эксплуатации богатств горной полосы, учитывающей не только географические и природные, но и этнографические особенности ее, инициативная группа и нашла уместным и своевременным поднять вопрос о немедленном открытии во Владикавказе высшего учебного заведения.

Обсуждая вопрос о том, какие именно факультеты высшей школы могли бы быть открыты в первую очередь, инициативная группа пришла к заключению, что наиболее необходимыми для развития в ближайшем будущем промышленности края являются специалисты по горному делу, нефтяному и сельскохозяйственному. Строительное дело хотя и потребует специалистов, но без особой местной окраски знаний. Эксплуатация водных сил является, по мнению комиссии, хотя и весьма важным делом и потребует специально местных знаний, но по экономическим соображениям должно быть отложено на более позднее время. Таким образом, наиболее необходимыми в данную минуту для края факультетами являются: горный, химический, сельскохозяйственный и экономический.

Установив главнейшие основы организации Политехнического института, инициативная группа вошла с соответствующими представлениями в Городское самоуправление, к казачеству и к местным народностям, где встретила весьма сочувственное отношение и обещание широкой помощи денежными средствами и предоставлением необходимых зданий и участка земли.

Опираясь на это сочувственное отношение представителей местного населения, инициативная группа представила в августе 1918 года мотивированную докладную записку в Народный комиссариат просвещения Горской республики. Докладная записка была подписана всеми членами инициативной группы в составе: основателя группы приват-доцента Московского университета Раздорского Владимира Федоровича и членов группы, последовательно примкнувших к основателю в первые дни ее существования, директора Политехнического среднего училища и товарища комиссара народного просвещения Повсянко Ивана Тимофеевича, преподавателей Владикавказской военной гимназии Беляева Михаила Михайловича и Запрягаева Александра Владимировича, лаборанта Тифлисского политехнического института Алфимова, преподавателя Петроградских высших статистических курсов Мазараки Николая Веньяминовича, профессора Петроградских институтов: политехнического, электротехнического, женского и гражданских инженеров и товарища комиссара труда и промышленности Есьмана Иосифа Гавриловича, в состав был включен и ученый хранитель минералогического и геологического музея Российской Академии наук Гатуев Сергей Алексеевич.

Докладная записка инициативной группы была встречена весьма сочувственно ныне покойным комиссаром народного просвещения Маркусом Яковом Львовичем, который взял дело об открытии института в свои руки и немедленно образовал под своим председательством специальную комиссию для обсуждения основных положений проектируемого учебного заведения.Эта комиссия всесторонне пересмотрела докладную записку инициативной группы и в общем оставила почти без изменения все ее положения, введя специальные факультеты с целью дать слушателям института достаточно полные сведения из области социально-общественных наук.

По окончании работ комиссии проект открытия высшего технического учебного заведения был внесен Маркусом Я.Л. в Совнарком Терской республики в октябре 1918 года. В результате этих подготовительных работ открытие Политехнического института было утверждено 4 октября 1918 года особым декретом Совнаркома Терской республики под названием Первого советского политехнического института во Владикавказе. При этом Совнарком не согласился с мнением, выраженным в представленном проекте, о возможности отодвинуть организацию гидротехнического факультета на более отдаленное будущее, и предрешил немедленное его открытие под названием гидро-электромеханического факультета, а для сокращения количества открываемых в первую очередь факультетов до числа намеченного проектом решил соединить горный и химический факультеты в один под названием горно-химического с двумя соответствующими подотделами.

В развитие положения об институте несколькими днями позже было издано постановление Совнаркома, устанавливающее первоначальный состав Совета с поручением ему дальнейшей организации учебной части и управления институтом, а также выбор и приглашение доцентов, лаборантов и преподавателей.

Это первоначальное ядро Совета было составлено из следующих лиц: ректором и профессором по кафедре механики был назначен Есьман И.Г., проректором и профессором по кафедре ботаники – Раздорский В.Ф., секретарем Совета и профессором по кафедре общей теории права – Мазараки Н.В., профессором по кафедре геологии – Гатуев С.Л., и.о. профессора по кафедре политической экономии – Кесаев В.М., преподавателем физики – Петров А.Е., химии – Повсянко И.Т.

Для занятий было отведено здание Первого реального училища, в котором и была открыта запись в студенты и началась лихорадочная работа по приобретению наиболее необходимого инвентаря для учебно-вспомогательных учреждений и мебели, а равно по привлечению необходимого преподавательского персонала. Для постановки дела пригла­шения профессоров и преподавателей на должную высоту было постановлено давать звание преподавателя самостоятельных предметов только лишь лицам, имеющим соответствующий научный стаж в других высших учебных заведениях или же прочитавшим две пробные лекции на заданные темы перед Советом института.

Успех нового дела превзошел все ожидания основателей Политехнического института. Профессорский состав вскоре совершенно определился и оказался вполне достаточным для первого курса, а количество слушателей к 1 декабря достигло 875 человек, несмотря на отрезанность Терской области от смежных районов из-за усложнившихся событий гражданской войны. Оборудование института, собранное за это время, позволило открыть занятия 12 ноября, а 8 декабря новый рассадник знаний был открыт комиссаром народного просвещения т. Маркусом особым торжественным актом в здании института, причем Совету института был вручен Декрет об его открытии для хранения в делах института, а студенчеству – Красное знамя с надписью: «Да здравствует разум, да скроется тьма!».

Вследствие полной отрезанности от центра представителей его на открытии не было, но было послано приветственное радио Народному комиссару просвещения Луначарскому, на которое последовал его весьма сочувственный ответ.

Столь благоприятно начавшееся существование института вскоре, однако, омрачилось печальными днями. Небывалая эпидемия сыпного тифа, свирепствовавшая зимою 1918–1919 года, побудила представителей Советской власти прибегнуть к чрезвычайным мерам и занять под лазарет для сыпнотифозных главнейшие из крупных зданий в городе, в том числе и здание, отведенное под Политехнический институт. В середине января 1919 года занятия в институте пришлось приостановить, и администрации с большим трудом удалось отстоять для хранения приборов и коллекций и для канцелярии только четыре комнаты, отделив их от лазарета наскоро выложенной кирпичной стеной.

28 января 1919 года под натиском контрреволюционеров Советская власть вынуждена была временно покинуть Терскую область, и в г. Владикавказ вступили войска добровольческой армии. С этого момента все советские учреждения, а в том числе и Политехнический институт, должны были быть согласно приказу новых властей закрытыми. Громадных усилий стоило администрации института убедить власть в нецелесообразности закрытия и получить разрешение на его дальнейшее существование и на оставление его на старом месте.

Хотя занятия, благодаря этим хлопотам, удалось возобновить с середины февраля, но институт вынужден был влачить жалкое существование, как частное учебное заведение, без притока необходимых средств для дальнейшего развития.

В то же время начался отлив слушателей не только из-за пошатнувшегося положения института, но и вследствие объявления командующим добровольческой армией мобилизации, от которой не были освобождены и студенты частного учебного заведения.Педагогический персонал и служащие не удовлетворялись жалованием в течение четырех месяцев, и лишь летом 1919 года получена была небольшая субсидия правительства, а затем и Терского казачества, которые позволили институту продолжать свое непрочное и недостаточно определенное в будущем существование.

Тем не менее, убеждение в том, что Владикавказский политехнический институт открыт своевременно и как полезное учреждение не может погибнуть, не покидало деятелей института, и, несмотря на их тяжелое материальное положение, они терпеливо ожидали лучших времен, стремясь пережить трудное переходное время и предостеречь институт от гибели, хотя бы и без возможности временно дальнейшего развития.

Такое шаткое положение института продолжалось до падения власти добровольческой армии и до вторичного перехода этой власти в руки Советского правительства в марте 1920 года. С этого времени Политехнический институт вновь перешел на положение правительственного учебного заведения и стал снабжаться средствами, позволившими ему продолжать дело дальнейшего оборудования и организации преподавания и наладить новый прием студентов осенью 1920 года.

В августе этого года, после наступившего некоторого успокоения в борьбе с противниками Советской власти, могла быть направлена делегация от Совета института для ознакомления центральной власти в Москве с институтом и для ходатайствования признания ею института. Делегация весьма успешно выполнила свое поручение, и кроме документа, утверждающего положение института под названием Владикавказский политехнический институт, доставила из Москвы много ценного оборудования и книг для библиотеки, которая до этого времени могла пополняться лишь покупкою книг на местном весьма ограниченном рынке.

Весною 1921 года с образованием Горской республики институт перешел в ее ведение и был переименован в Горский политехнический институт, не теряя все же связи с центром.Положение в высших учебных заведениях, выработанное центром, было принято особым постановлением Горского Совнаркома к исполнению в Горской республике с некоторыми изменениями и дополнениями, диктуемыми местными условиями. На основании этого положения институтом был выработан устав, утвержденный местным Главпрофобром, каковым уставом институт руководствуется и по настоящий день.

Укрепление положения института и его рост шли непрерывно во все время его существования как правительственного учебного заведения. Оборудование его пополнялось с каждым днем, росло также количество научных работников, из которых весьма многие имеют стаж высших учебных заведений Центральной России.

В августе 1921 года Политехнический институт имел случай впервые за все время своего существования представить результат достигнутых им успехов комиссии, делегированной из центра для обследования высших учебных заведений сель­скохозяйственного типа на Юге России в составе профессоров Глинки К.Д, Минина А.Н. и Кобранова Н.П.Комиссия вынесла самое благоприятное впечатление о работе институтских деятелей над созданием высшего учебного заведения в столь трудных условиях и в столь короткий срок, что и отмечено ею в докладе центральной власти о результатах работ.

Несмотря на внутренний рост и укрепление института, связь его с местными народностями и с местными организациями возросла недостаточно интенсивно, это обстоятельство было учтено деятелями института как неблагоприятный факт и заставило их обратить внимание на усиление этой связи, без которой процветание института естественным образом должно было бы приостановиться и без которого он оказался бы оторванным от того района и его интересов, для которых он себя предназначал, и ожидаемая от института польза могла оказаться сомнительной. Отсутствие этой связи стало, между прочим, проявляться в уменьшающемся интересе к институту и со стороны местных органов власти, нужды института и его деятелей стали удовлетворяться в уменьшающейся прогрессии, что привело к значительному ухудшению материального положении преподавательского персонала и студентов и к их необеспеченности в продовольственном и жилищном отношениях.

Совет института не мог не реагировать на это тревожное обстоятельство и постановил ходатайствовать перед Совнаркомом о назначении специальной комиссии из заинтересованных ведомств и организаций для выяснения нужд института и для выработки мер поднятия интереса местных деятелей к его существованию. Совнарком и областной партийный комитет всемерно пошли навстречу институту, – комиссия была назначена особым постановлением Совнаркома от 26 августа из пред­ставителей Совнаркома, парткома и главнейших заинтересованных ведомств. Комиссия установила также, что интересы института в руководящих кругах отнюдь не игнорируются, наоборот, замечается сознание о необходимости всемерной поддержки столь полезного для республики учреждения, если и проявляется несколько холодное отношение, то лишь со стороны низшего персонала служащих различных учреждений, не­достаточно осведомленных о задачах института. Комиссия всесторонне изучила состояние института, его нужды, которые изложила в специальной докладной записке, внесенной в Совнарком. Результатом записки была декларация Совнаркома, подтверждающая безусловную необходимость высшего учебного заведения в Терском крае и гарантирующая должную ему поддержку во всех отношениях. Эта декларация является, по-видимому, поворотным пунктом в жизни института, предрешающим его дальнейшее беспрепятственное развитие и существование на пользу края.

Профессор Есьман».

(Газ. «Горская правда», №109 от 8 декабря 1921 г.).

1921 год был для коллектива не только юбилейным, но и годом тяжелых испытаний. В конце 1921 года Народный комиссариат просвещения РСФСР внес в Совнарком пред­ложение о закрытии Горского политехнического института, мотивируя свое решение отсутствием средств на его содержание. Предстояла сложная и кропотливая работа по сохранению вуза.В Москву была отправлена делегация ГПИ в составе профессоров Гюнтера А.Р., Дукельского М.А. и студента Рябова Л.П. Делегация Горского политехнического института в течение пяти месяцев провела напряженную работу по сохранению вуза.

Титаническую работу по организации сохранения института провел Народный комиссар просвещения ГССР Томашевский. Под его непосредственным руководством делегация письменно обосновала абсурдность причин, по которым Главпрофобр РСФСР хотел закрыть вуз. С этим обоснованием делегация обратилась в отдел вузовГлавпрофобр РСФСР.

За сохранение Горского политехнического института выступили многие представители научной и творческой интеллигенции, а также общественные и политические деятели горских народов. Мощную поддержку в сохранении ГПИ оказали делегаты IX Всероссийского съезда Советов от Горской республики, Балкарии, Кабарды, Карачая, Дагестана. Они обратились с ходатайством во ВЦИК о сохранении для края ГПИ. Большую помощь нашей делегации оказали известные общественные деятели Осетии, в особенности Заурбек Калоев и Авсарагов. Среди сохранившихся документов того времени наиболее ярко отражающей настроение общества  является статья выдающегося ученого, профессора А. Панкова, опубликованная в газете «Горская правда» 31 января 1922 года.

И ЕЩЕ О ГОРСКОМ ПОЛИТИНСТИТУТЕ

       И еще, и снова о том же: без конца о той же высшей школе. Нельзя молчать, преступно молчать. Без конца должны писать, говорить все о том же, кто любит народ, кто сознает, что без просвещения – болезни, невежество, неурожаи, голод, смерть!

Нельзя молчать, когда в мировой борьбе, завязывающейся между той частью человечества, которая смотрит вперед, и той, которая роковым образом вынуждена обращать свои взоры назад, на знамени первой начертаны слова: Наука и Демократия. «Сим победишь» (Тимирязев К.А.). Не молчать, а кричать на всех перекрестках, что гибнет мозг народа, что лишает света 1300 человек молодежи!

Сгустились тучи над учреждением, может быть, единственным не только в Горской, но во всей республике, где жизнь бьет ключом, несмотря на холод и голод. Прошел год, два, три… И все также бурлит и клокочет в нем живая сила, с утра и до позднего вечера, при свете электричества и при роковом его потухании. Войдите в институт, посмотрите на сотни молодых лиц, пришедших на зов – «в знании – сила», посмотрите на них, когда они, отдувая свои руки, стоят у покрывающихся инеем микроскопов, трясутся и прыгают от холода в лабораториях, кабинетах и чертежных, где мерзнет вода, гибнут ценные материалы, ржавеют дорогие приборы и инструменты, прислушайтесь к их разговорам, в которых с болью передаются слухи о нуждах института, слухи о закрытии его Главпрофобром РСФСР, и увидите, что Горский институт – нужное учреждение.

Вот уже полгода, как институт переживает муки. Когда-то с ним нянчились, как с первенцем. Потом… потом начали забывать, давали подачки, а теперь совсем забыли: привыкли к слухам о закрытии. Партийный комитет, авторитетнейшие органы власти выслушивали о наших нуждах, делали постановления и снова забывали. В судорогах бьется Горский политехнический институт. Институт замер – замерзает от холода, студенты не получают того, что они вправе получать, все голодают. Нам, преподавательскому персоналу, больно и стыдно: мы получили в свои руки драгоценный алмаз – мо­лодежь – но не можем его отграфить, отшлифовать, чтобы он блистал тем многоцветным огнем – знанием, лучи которого так могучи в жизненной борьбе. Но наша ли в этом вина? Мы без конца ходим. Много хороших слов выслушивали, без конца обещания, но институту, молодежи и нам не легче: где-то  в лабиринте событий теряется голос науки.

Пусть поверят те, кто ценит Горский политехнический институт, что если он погибнет теперь, снова создать его уже не удастся. Всякий, кто знает, что такое высшее учебное заведение, должен также знать, с каким трудом оно создается. Прошли десятки лет, пока возник в крае рассадник высших знаний. Закроют политехнический институт, пройдут годы, и плодотворнейшая почва Кавказа при самых благоприятных климатических условиях будет давать те же, пожираемые вредителями, скудные урожаи, драгоценнейшие леса, предоставленные сами себе, также беспощадно будут истребляться, неисчерпаемые по богатству земные недра гиганта Кавказа века не увидят света.

Только наукой можно все победить, только в ней наше спасение от голода, костлявые лапы которого вот-вот схватят нас всех за глотку…

Хочется верить, что горский народ, в земле которого колоссальные богатства энергии в виде нефти, ожидаемой всеми заводами республики, способен и сам содержать вы­сшее учебное заведение, да еще образцово оборудованным и поставленным. Силы в нем есть, есть и материал. Нужно немногое – средство.

Горский политехнический институт – наша гордость. Пусть раз и навсегда прекратятся слухи о его закрытии. Больше средств для науки. Горский политехнический институт умирает.

Да здравствует наш Горский политехнический институт!

Горский народ, к себе на помощь зовет тебя наука, – с ней ты создашь чудеса.

Профессор А. Панков».

(Газ. «Горская правда» от 31 января 1922 года)

В конце марта 1922 года профессор Гюнтер Александр Рихардович и студент Рябов Л.П. вернулись из Москвы. Профессор Дукельский М.А. остался работать в одном из вузов столицы. Делегация смогла убедить работников Наркомпроса РСФСР об экономической целесообразности и политической необходимости сохранения Горского политехнического института. Газета «Горская правда» от 13 апреля 1922 года за № 84 опубликовала беседу с руководителем делегации, профессором Гюнтером А.Р., которую приводим полностью.

БОРЬБА ЗА ГОРСКИЙ ПОЛИТЕХНИКУМ

(Беседа с профессором А.Р. Гюнтером)

Прибывший из Москвы делегат Горского политехнического института профессор Гюнтер А.Р. рассказал нашему сотруднику о своей поездке в центр для решения вопроса об утверждении политехникума.

На вопрос нашего сотрудника, какие мотивы послужили к закрытию института, профессор А.Р. Гюнтер ответил:

–  Мотивами к закрытию ГПИ послужили:

1. Отсутствие собственного помещения. 2. Отсутствие оборудованных лабораторий и др. учебно-воспитательных учреждений. 3. Крайне незначительное число студентов. 4. Отсутствие собственной библиотеки. 5. Слабость преподавательского персонала в отношении научной квалификации. 6. Близость такого крупного центра, как Новочеркасск. 7. Отсутствие экономической и промышленной базы, которая могла бы послужить полем для практических занятий студентов. На основании этих мотивов и состоялось закрытие института 4 ноября.

7 декабря, через два дня после нашего приезда в Москву, делегация посетила заведующего отделом втуз проф. Классена и информировала его о полном несоответствии действительности тех данных, которые явились мотивом к закрытию ГПИ. В сведениях, имевшихся в распоряжении Главпрофобра, значилось, что политехнический институт имеет в своем составе всего лишь одного профессора и по всем факультетам и курсам в общей сложности 146 студентов. Делегация представила проф. Классену полный список преподавательского персонала, обслуживающего политехникум, из которого видно, что в составе этого персонала имеется 14 профессоров; равным образом, были представлены сводные данные о количестве учащихся, составленные на основании заполненных в октябре анкетных листов, из которых видно, что институт насчитывает в своем составе 1346 активных студентов, выполнивших все требования учебной повинности. Были доку­ментально опровергнуты также и остальные данные и соображения Главпрофобра, кои послужили мотивом к закрытию института. Далее делегация обратилась к проф. Классену с просьбой возбудить ходатайство перед Главпрофобром о пересмотре вопроса о ГПИ, с допущением делегатов политехникума на соответствующее заседание для доклада. 7 же декабря проф. Классен внес ходатайство делегатов в Совет вузов при Главпрофобре, который постановил заслушать доклад делегации ГПИ на ближайшем заседании Совета 14 декабря и просил делегацию написать для Совета предварительный краткий информационный доклад. 8 декабря последний был передан в Совет.

14 декабря состоялось заседание коллегии Наркомнаца по вопросу о ГПИ. Коллегия по обсуждении вопроса единогласно вынесла резолюцию, выражающую протест по поводу закрытия института и обращающуюся в коллегию Наркомпроса с просьбой пересмотреть вопрос о ГПИ и признать его не подлежащим закрытию; в случае не восстановления института постановлено обжаловать решение Наркомпроса в высшие инстанции, вплоть до ВЦИК; защиту интересов политехникума поручить члену коллегии Наркомнаца т. Бройдо.

21 декабря состоялось заседание Совета вузов, в котором делали доклады не только делегаты ГПИ, отстаивающие необходимость сохранения института в интересах края и РСФСР, но также прибывший в Москву к IX Всероссийскому съезду Советов нарком просвещения ГССР т. Томашевский, который указывал на необходимость сохранения института с точки зрения, главным образом, политической.

По обсуждении вопроса в закрытом заседании, происходившем в отсутствие делегации и т. Томашевского, Совет вузов постановил ГПИ закрыть ввиду:

1. Слабой квалификации и недостаточности преподавательского персонала;
2. Отсутствия экономической и промышленной базы, могущей обеспечить студентам возможность практики;
3. Отсутствия у Главпрофобра средств, необходимых для содержания политехникума.

22 декабря была написана докладная записка во ВЦИК, подписанная делегатами IX Всероссийского съезда Советов от Горской республики, Кабарды, Карачая, Дагестана и Балкарии; в записке отмечалось краевое значение института. Во главе с наркомом просвещения ГССР т. Томашевским и с включением в свой состав представителей от народностей, подписавших записку, посетили т. Калинина, по распоряжению коего рассмотрение вопроса о ГПИ было поставлено на повестку дня ближайшего заседания ЦИК, назначенного на 3 января 1922 г. Однако 3 января вопрос был снят с повестки, так как это заседание, ввиду перевыборов президиума ВЦИК IX съездом, целиком было посвящено организационным и организационно конструктивным вопросам. Обсуждение вопроса было перенесено на 6 января. В этот день, ввиду неявки на заседание ВВДКа представителя Наркомпроса, дело по существу заслушано не было, и ВЦИК постановил: передать вопрос на рассмотрение Совнаркома.

9 января делегация посетила т. Ленина, согласно решению которого вопрос ГПИ должен быть передан на рассмотрение Малого Совнаркома. Малый Совнарком постановил: передать дело в комиссию в составе: двух представителей Наркомнаца, двух представителей Наркомпроса и одного представителя МОНК, на которого возложить председательствование в комиссии, решение комиссии считать решением МОНК и постановление ее передать на подпись председателя МОНК. Предложить комиссии рассмотреть вопрос в пятидневный срок. В состав комиссии вошли: от Наркомнаца – тт. Бройдо и Павлович, от Наркомпроса – тт. Литкеш и Преображенский, председатель комиссии – председатель МОНК т. Рельман.

25 января заседание комиссии не состоялось за отсутствием тт. Литкеша и Преображенского, а 31 января оно началось при чрезвычайно неблагоприятных для нас условиях: т. Преображенский служебной запиской на имя председателя комиссии сообщил, что он категорически возражает против восстановления ГПИ, так как учебные заведения значительно более важные для государства, например, Московский университет, стоят под угрозой закрытия их за отсутствием у Наркомпроса средств, нужных для их содержания. Но после докладов проф. Дукельского М.А., т. Бройдо и моего комиссия постановила:

1. Предложить Наркомпросу по Главпрофобру пересмотреть в семидневный срок сеть вузов Юго-Востока.
2. Признать нецелесообразным закрытие ГПИ; поручить Наркомпросу изыскать источники на покрытие части расходов по содержанию этого института, с отнесением остальной части расходов – приблизительно 50% – на местные источники.
3. Предложить Наркомпросу выяснить с Главнефтью необходимость существования нефтяного техникума в Грозном и о возможности передачи заданий, функций и средств этого техникума Горскому политехническому институту, а также о возможности субсидирования ГПИ со стороны местных горных предприятий (предприятие «Алагир»). При подписании протокола т. Литкеш сделал приписку, в которой возражал против отнесения до 50% стоимости содержания ГПИ на счет РСФСР; аналогичную приписку от имени т. Преображенского сделал профессор Классен.

Против нецелесообразности закрытия института, равно как и против необходимости сохранения его не возражал никто. 9 февраля состоялось заседание МОНК, в котором подтверждено постановление комиссии от 31 января с изменением ч. 2-й п. 2 следующим образом: вопрос о финансирования ГПИ оставить открытым впредь до пересмотра сети вузов.

10 февраля я посетил Горный Совет и Главнефть в целях выяснить возможность финансирования ГПИ. Горный Совет не возражал против финансирования политехникума местными горными предприятиями. Равным образом, в Главнефти было предложено разрешить вопрос в ЦНУ в Грозном. На следующий день был в Главпрофобре, где удалось получить согласие о включении ГПИ в смету отдела втузов по Главпрофобруна 1922 г.

Таким образом, в результате напряженной и неустанной работы в течение 21 с половиной месяцев удалось отстоять существование Горского политехникума.

Следует отметить то предупредительное отношение, которое делегация встретила со стороны Горского представительства при Наркомнаце в лице председателя предста­вительства т. Авсарагова, равно как и горячий интерес его к судьбе института.

Ныне, когда жизнь института обеспечена, его очередными задачами являются:

1. Обеспечение вакантных кафедр преподавателями;
2. Установление связи с Дагестаном, Кабардой, Балкарией, Карачаем, Терской губернией, и просьба к ним прийти на помощь Горской республике в расходах по ГПИ;
3. Установление связи с центром путем организации постоянного представительства ГПИ в Москве и более частых делегаций;
4. Научные командировки профессоров и преподавате­лей за границу и в Москву;
5. Связи института с различными местными организациями, равно как более интенсивное проявление себя;
6. Разработка вопроса о местных богатствах;
7. Издание «Известий ГПИ»;
8. Необходимость перейти на Устав РСФСР;
9. Необходимость просить Совнарком ГССР точно фиксировать суммы, отпускаемые на содержание ГПИ, и взыскать меры к регулярному и аккуратному снабжению института средствами. Невыполнение этих очередных задач может вновь привести политехникум к гибели.

В субботу 1 апреля состоялось заседание Совнаркома ГССР, на котором мною был сделан доклад о результатах поездки в Москву и о финансовом положении политехникума. Совет народных комиссаров вынес следующее постановление: «Признавая необходимым существование института для развития в крае промышленности и техники:

1. 50% сметы ГПИ, т.е. 40000 довоенных рублей, на 9 месяцев отнести на счет местных средств, включая сюда и средства, могущие поступить от соседних республик и губерний.
2. Обратиться к соседним республикам с просьбой принять участие в расходах по институту.
3. Предложить Совнаркому уплачивать впредь аккуратно причитающиеся институту к получению суммы.
4. Немедленно выплатить задолженность за март.
5. Задолженность за январь и февраль выплатить в течение двух месяцев, производя расчет, согласно существующим положениям».

(Газ. «Горская правда» № 84 от 13 апреля 1922 г.)

В своих мемуарах «Безымянное поколение», вышедших в свет в 2004 году в Москве Александр Рихардович Гюнтер сам описывает свою миссию по сохранению Горского сельскохозяйственного института, воспоминания о встрече с Луначарским и годы своего ректорства.

Записки правоведа, адвоката, бывшего меньшевика Александра Гюнтера.

4 ноября 1921 года институт получил постановление коллегии НКПРоса РСФСР, в ведении которого находился институт, о его закрытии. В качестве оснований для закрытия приводились следующие соображения:

1. Слабость преподавательского персонала. В составе преподавателей нет ни одного профессора.
2. Отсутствие учебно-материальной базы: нет ни одной лаборатории, ни одного учебного кабинета, сельскохозяйственный кабинет не имеет учебного хозяйства.
3. Малочисленный состав студентов – всего 140 человек.

Получив постановление о закрытии института, ректорат, партийная и комсомольская организация приняла решение созвать расширенное заседание Ученого совета с участием всего профессорского и преподавательского состава, всех студентов и служащих института и на этом заседании обсудить мероприятия по отмене решения НКПРоса и восстановления института. И вот собрание единогласно решило: послать делегацию в составе трех человек (один от ректора, один от профессорско-преподавательского состава и один от студентов) в Москву для ходатайства перед высшими правительственными и партийными организациями. Принятую резолюцию передать на утверждение СНК Горской республики и просить СНК финансировать делегацию.

Совнарком Горской республики очень горячо отнесся к нашему ходатайству, утвердил наше решение, отдал распоряжение представителю Горской республики при Совнаркоме РСФСР товарищу Авсарагову, чтобы он заботился о делегации во время ее пребывания в Москве, кроме того, СНК Горской республики выхлопотал для делегации оборудованную теплушку с топчанами для спанья, с печкой и дровами для отопления. На собрании в Политехническом институте был избран состав делегации: от ректора – профессор С.П. Дукельский, от профессорско-преподавательского состава – А.Р.Гюнтера от студентов некий Рябов.

Прибыв в Москву в девять часов утра, мы отправились в представительство Горской республики. Авсарагов приготовил для нас места в общежитии нарокомата по делам национальностей РСФСР. От него же мы узнали, что бюро пропусков к Ленину находится в Кутафьей башне Кремля. Успев только оставить вещи, мы тотчас отправились к Кутафьей башне. Кстати, пропуск к В.И. Ленину выдавался очень просто, без всяких излишних формальностей: у нас попросили паспорта, спросили, по какому вопросу мы хотим видеть Владимира Ильича: по личному, общественному или государственному? Мы ответили по государственному и очень срочному. Нам был выдан пропуск, причём нас предупредили: «не опаздывайте. Владимир Ильич не любит опозданий». Пропуск был выдан на 11 часов утра. Конечно, в 10:40 мы были в приемной. Ровно в 11 от Ленина вышли очередные просители, и нас пригласили в кабинет. Мы отрекомендовались представителями Горского политехнического института. В.И. Ленин весьма приветливо обратился к нам: «Здравствуйте, товарищи! Садитесь и рассказывайте, в чем у вас дело». Мы рассказали только что изложенную историю ГПИ, причем я в своём выступлении подчеркивал политическую сторону вопроса, стремясь доказать, что сохранение института в данном случае – это вопрос не столько экономический, сколько, прежде всего, политический. Уточнив некоторые детали, Владимир Ильич сказал: «Институт должен существовать. Правильно подчеркнул один из членов вашей делегации, что этот вопрос политический и, кроме того он нужен Северному Кавказу. Я обещаю, – если это будет нужно, – поддержать вас». Мы попросили Ленина, чтобы он указал нам кратчайший путь решения вопроса. В первую очередь, сказал Владимир Ильич, нужно обратиться в НКПРос с просьбой об отмене решения. Мы открыли, что такое ходатайство было заготовлено еще во Владикавказе и что оно подписано не только руководством института, но и Председателем Совнаркома Горской республики тов. Мажуровым. «Ну, вот и отлично. Если же Наркомпрос не отменит своего решения, тогда обратитесь к Председателю ВЦИКа тов. Михаилу Ивановичу Калинину – это будет кратчайший и скорейший путь: решение ВЦИК обжалованию не подлежит. Если возникнут какие-нибудь затруднения и нужна будет моя помощь, приходите». Прощаясь, Ленин каждому из нас пожал руку и проводил улыбкой.

Прямо от Ленина, 7 декабря 1921 года, мы отправились в НКПРос и подали ходатайство. Принявшая его секретарь объявила, что о дне рассмотрения его, нас уведомят.

14 декабря состоялось заседание коллегии НКПРоса, которое постановило: решение вопроса о ГПИ передать Совету ВУЗ НКПРоса. И 21 декабря состоялось заседание указанного Совета, которое постановило: решение коллегии НКПроса о закрытии ГПИ оставить в силе. Ходатайство руководства ГПИ отклонить. В тот же день мы посетили М.И. Калинина вместе с горцами Северного Кавказа – делегатами IX Всероссийского Съезда рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Выслушав нас и одного из горцев, выступившего от имени всех северокавказских горцев, Калинин отдал распоряжение секретариату вопрос о Горском институте включить в повестку дня ближайшего заседания Президиума ВЦИК 3 января 1922 года.

Однако, в тот день вопрос не был рассмотрен вследствие «перегруженности повестки дня организационными вопросами». Вопрос об институте был перенесен на 6 января. Но и в этот день вопрос не был рассмотрен, теперь уже вследствие неявки представителя НКПРоса. Президиум ВЦИКа постановил: передать вопрос о ГПИ на рассмотрение Совнаркома.

Меж тем, 29 декабря 1921 года, делегация ГПИ посетила В.И. Ленина теперь уже совместно с горцами Северного Кавказа – делегатами  указанного съезда. И опять Ленин очень доброжелательно принял нас. Расспрашивал горцев о кровной мести, о том, как осуществляется похищение невест, и когда горцы темпераментно и образно рассказывали, Владимир Ильич смеялся. В беседе Владимир Ильич задавал вопрос, не повлекло ли установление советской власти примирение кровников, и когда я рассказал, что были созданы комиссии по примирению кровников, но их деятельность результатов не дала – враждовавшие роды заявили комиссии: «мириться не можем – они у нас убили четверых, мы у них – троих. Убьем четвёртого, и мириться», – Ленин  засмеялся: «Баланс смертей?» И тут же, сделавшись серьёзным и как бы глядя куда-то вдаль и задумавшись, сказал: «Да, обычаи создаются веками, и преодоление их требует большого времени и больших усилий».

От имени горцев выступил представитель Северной Осетии: « Владимир Ильич! Институт нам нужен, очень нужен!» И Ленин опять обещал поддержать наше ходатайство.

А 8 января 1922 года наша делегация вновь посетила Ленина в связи с постановлением Президиума ВЦИКа. И тут Ленин решил наш вопрос передать на рассмотрение Малого Совнаркома, который постановил: передать вопрос на рассмотрение Комиссии в составе: одного представителя Малого СНК (председатель комиссии), двух представителей наркомпроса и двух представителей наркомнаца. Решение Комиссии считать решением Малого Совнаркома. Обязать Комиссию решить вопрос в пятидневный срок.

15 января заседание Комиссии не состоялось из-за неявки представителей наркомпроса.

18 января 1922 года мое последнее посещение В.И. Ленина. Совет – Ленина – еще раз попытается созвать заседание Комиссии. Если  представители НКПРоса снова не явятся, созвать заседание Комиссии в один из ближайших дней и если уж вновь представители комиссариата просвещения не явятся, решать вопрос в их отсутствии. А так как представитель НКПРоса, не являвшиеся в заседание Комиссии, неоднократно присылали служебные записки с возражениями об отмене решения коллегии НКПРоса о закрытии ГПИ, о чем я информировал Владимира Ильича, на что он сказал: Решение Комиссии, для придания ему большей силы, должно быть передано на утверждение Совета народных комиссаров. Об этом я сообщу председателю Комиссии Вельману. Желаю успеха!», – прибавил на прощание. Я поблагодарил Ленина за действительно горячее участие в судьбе института и его за поистине большую помощь. На этом мы тепло расстались.

25 января заседание Комиссии не состоялось по той же причине: из-за неявки представителей НКПРоса.

А 31 января заседание Комиссии состоялось, но в отсутствии представителей НКПРоса, впрочем тов. Преображенский прислал служебную записку председателю Комиссии тов. Вельману, в которой возражал против восстановления ГПИ. Но Комиссия приняла решение: признать закрытие ГПИ нецелесообразным. Поручить НКПРосу изыскать, источники на покрытие 50% расходов на содержание института, остальные 50% расходов отнести на местные источники.

9 февраля состоялось заседание Совета Народных Комиссаров, в котором решение Комиссии, принятое 31 января, было утверждено. Таким образом, двухмесячная борьба за Горский политехнический институт закончилась полным успехом и победой.

Итак, после долгих хитроумных изобретений в переговорах с власть предержащими на заседании правительства в присутствии и по инициативе Ленина состоялся диспут: Луначарский против Гюнтера. Александр Рихардович почему-то нигде не написал о том, что любил рассказывать устно. Ведь заседания в те времена еще позволялось вести интересно и ярко, с остроумными словцами, с неожиданными выступлениями, ораторской игрой. Не извелись еще в большевистском правительстве и фигуры, способные на такую игру эрудиции и речевых поединков. Так, Ленин перед выступлением Луначарского сказал: «Чарльз Дарвин уложился для объявления своей знаменитой теории в пять минут. Если же Вы, Анатолий Васильевич, собираетесь сообщить нечто столь же значительное, мы дадим Вам и больше времени». В этом было, конечно, некоторое ехидство по отношению к данному решению Луначарского о закрытии института. Приняв вызов, искушенный оратор Луначарский говорил не более пяти минут. «Представитель сумел доложить очень коротко. Он говорил о тяжелом финансовом положении страны, об отсутствии средства на содержание института. Под занавес он выдал самый, казалось бы, веский довод: «Из-за отсутствия средств, мы, вероятно, вынуждены будем на 4-5 зимних месяцев закрыть наш старейший Московский университет имени Ломоносова. Было бы странным сохранять маленький горский институт, когда мы закрываем наш старейший и самый большой вуз. А опытный адвокат А.Р. Гюнтер уложился в три минуты. И победил. Вот сохранившийся отрывок из его речи: «Мы полагаем, что закрытие будет политической ошибкой. Не страшно то, что на несколько месяцев закрыт Московский университет, всякий человек поймет, что скоро он снова откроется и будет действовать, но если закроют Владикавказский институт, то это сильно отразится на настроении горских народов. Даже контрреволюционное правительство, временно захватившее власть на Северном Кавказе в 1919 году, из тактических соображений не закрывало институт. И вдруг теперь, в 1922 году, советская власть, создавшая этот институт, закрывает его…» … Ленин слушал внимательно и явно был нашей на стороне. Это повлияло на ход голосования. После выступления Гюнтера слово попросил Сталин и поддержал товарищей из Владикавказа». Видимо, он хорошо запомнил немца-оратора, понимавшего психологию кавказских народов, и это позже, безусловно, спасет Гюнтеру жизнь.

Благодаря настойчивости и целеустремленности, Александр Рихардович Гюнтер сохранил для будущих поколений горских народов вуз. В истории Горского государственного аграрного университета имя Александра Рихардовича Гюнтера вписано золотыми буквами наряду с именем организатора создания Первого Владикавказского Советского политехнического института – Владимира Федоровича Раздорского. В 1923 году был избран ректором.

В 1922 году ректор И.Г. Есьман бросил свою работу и уехал с 28 студентами электромеханического факультета в город Баку, где организовал Бакинский политехнический институт. Надо отметить, что это был самый неблагодарный поступок ректора по отношению к коллективу, но, к чести коллектива, он выстоял благодаря А.Р. Гюнтеру, С. Мамсурову, Авсарагову и делегатам ЦИК от горских народов.

Рабоче-крестьянская инспекция, ознакомившись вновь с делом ГПИ, отменила свое первоначальное постановление и дала вполне благоприятное заключение. Приводим его целиком:

«1. Горский сельскохозяйственный институт представляет собой учреждение, единственное в своем роде, обслуживающее своеобразный край Кавказского предгорья с его специальными культурами и животноводством.

2. Институт организован в 1918 году и в текущем году дает первый выпуск – 22 агрономов.
3. По составу преподавательского персонала и оборудованию учебно-вспомогательных учреждений Горский институт, по отзыву сельскохозяйственного отдела Главпрофобра, не уступает большинству провинциальных учебных заведений.
4. Состав учащихся на 70% принадлежит к горскому крестьянству (осетины, чеченцы, ингуши, кабардинцы, дагестанцы), которые вернутся к работе среди туземного населения.
5. В распоряжении института имеется достаточно поместительное здание и обширный совхоз – образцовое имение с полевым и лесным хозяйством, животноводством и фруктовым садом.
6. Общее число студентов около 300, ежегодный приём 100 человек.
7. Средними сельскохозяйственными учебными заведениями край обеспечен в достаточном количестве
8. Кубанский и Ставропольский сельскохозяйственные институты, по заявлению сельскохозяйственного отдела Гавпрофобра, решено реорганизовать, придав им специальный характер: первому – по обработке сельскохозяйственных продуктов, а второму – по зоотехнике (изучение киргизского и калмыцкого животноводства).

На основании вышеизложенного инспекция высказывается за желательность сохранения Горского сельскохозяйственного института в числе вузов республики с дополнительным ассигнованием средств на его содержание, так как из сумм, отпущенных по сметам Наркомпроса и Наркомзема на сельскохозяйственное образование, выделить средства Горскому институту не представляется возможным.

Завнаркома РКИ Аванесов

Управляющий инспекцией просвещения Попов»

Из книги ЕКАТЕРИНЫ ФЕДОРОВОЙ

«БЕЗЫМЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ»

Москва, 2004 г

Благоприятные отзывы РКИ, отдела сельскохозяйственного образования Главпрофобра и инспектора НКП делегация представила подкомиссии Совета народных комиссаров по пересмотру вузов республики, где 11 мая обсуждался вопрос о Горском политехническом институте. Было постановлено пересмотреть сеть высших сельскохо­зяйственных учебных заведений Юго-Востока и Северного Кавказа; из 4 вузов (Донского, Кубанского, Ставропольского и Горского) сохранить лишь два сельскохозяйственных института, остальные же закрыть. Окончательное решение о закрытии того или иного института должна была вынести особая комиссия в составе профессоров Бушинского В.П. и Ямзина И.Л., а также представителей Наркомфина, Наркомпроса, Наркомзема, НКРКИ, Наркомнаца, ВЦСПС и Всеработземлеса.

Заседание этой комиссии состоялось 14 мая. Ознакомившись с состоянием четырех вузов, все члены единогласно проголосовали за то, чтобы сохранить Донской и Горский сельскохозяйственные институты. Это решение было утверждено в высших инстанциях. Параллельно делегация работала по утверждению профессоров в ГУСе и преподавательского персонала в Главпрофобре, по изысканию средств на содержание института и по утверждению списка преподавателей в ЦЕКУБУ на предмет выдачи академического пайка и академического обеспечения. Представителям института удалось бесплатно получить книги, журналы и брошюры специального характера.

20 августа 1923 года Советом народных комиссаров РСФСР Горский сельскохозяйственный институт был, наконец, утвержден и взят на государственное снабжение.

Совет института, принимая во внимание успешное завершение деятельности делегатов в лице проф. Панкова A.M. и проф. Петрусова А.И., постановил избрать их почет­ными членами ГСХИ. Ректору А.М. Панкову пришлось в неимоверно тяжелых условиях организовывать учебный процесс и, самое главное, сохранить коллектив и одновременно приглашать из других регионов профессоров, доцентов и высококвалифицированных специалистов на научно-педагогическую работу. С этой сложной проблемой руководство блестяще справилось.

К своему первому 5-летнему юбилею Горский сельскохозяйственный институт подошел с определенными достижениями. К октябрю 1923 года был сделан первый выпуск агрономов. Это был несомненный успех. На торжественном заседании ученого совета с участием коллектива с отчетом за пять лет научно-исследовательской, учебно-методической, воспитательной и хозяйственной деятельности выступил ректор A.M. Панков. Доклад ректора был опубликован в газете «Горская правда» за № 283 от 12 декабря 1923 г.